— Вот видите, безбородые кадеты снимают сливки, а
старые литераторы наводят головную боль… Вы в самом деле больны, перебил он себя, — и я знаю чем.
Фактическим редактором газеты был
старый литератор, милый человек, Пятницкий, у которого при массе достоинств был один недостаток: пьян с утра!
Неточные совпадения
Выпив водки,
старый писатель любил рассказывать о прошлом, о людях, с которыми он начал работать. Молодежь слышала имена
литераторов, незнакомых ей, и недоумевала, переглядывалась...
— Прошу внимания, — строго крикнул Самгин, схватив обеими руками спинку стула, и, поставив его пред собою, обратился к писателю: — Сейчас вы пропели в тоне шутовской панихиды неловкие, быть может, но неоспоримо искренние стихи
старого революционера, почтенного
литератора, который заплатил десятью годами ссылки…
Вот, например, Владимир Иванович Панаев, тоже
старый мой товарищ,
литератор и член Российской академии, с которым, разумеется, я никогда о Гоголе не рассуждал, вдруг спрашивает меня при многих свидетелях: «А что Гоголь?
Шишков книгою своей «Рассуждение о
старом и новом слоге» уже давно вооружил против себя и против своих единомышленников почти всех
литераторов, обиженных нападениями на Карамзина и его последователей.
— Нет, Егор Иваныч, ради бога! — заторопился студент. — Вы только послушайте, только послушайте меня. Мужик, куда он у себя ни оглянется, на что ни посмотрит, везде кругом него старая-престарая, седая и мудрая истина. Все освещено дедовским опытом, все просто, ясно и практично. А главное — абсолютно никаких сомнений в целесообразности труда. Возьмите вы доктора, судью,
литератора. Сколько спорного, условного, скользкого в их профессиях! Возьмите педагога, генерала, чиновника, священника…
Свитка опять толкнул его ногою, но на сей раз почти напрасно, так как восточный человек не домекнулся, в чем суть, и подумал, что дело идет, вероятно, о каком-нибудь
литераторе старого времени.
Но еще горячее был прием другому читавшему о покойном, не
старому, с истою наружностью петербургского
литератора. Она когда-то восхищалась его статьями. Александр Ильич ставил его высоко лет десять назад, а теперь никогда и не называл его.